Образ «старика и старухи» довольно часто
встречается в русской литературе. Доклад посвящен роману Елены Катишонок «Жили-были старик со старухой», высоко оцененному критиками
десять лет назад, когда громко утверждавший себя «новый реализм», с его культом
биологической молодости, отодвигал все «пост-измы», с их углубленной
экзистенциальной проблематикой.
В романе Е. Катишонок показано, как
обозначение «старик со старухой» из пушкинской сказки применительно к
современному миру разрастается (трансформируется) из возрастного в личностное:
старость, с ее физическими и социальными ограничениями, способствует осмыслению
существования личности, делает жизнь человека более осознанной и наполненной
изнутри. Сказочная формула «старик и старуха» применяется автором романа к сложившимся,
сформированным, состоявшимся личностям, именно поэтому их можно так назвать.
Илона Витаутасовна, я не читал романа (разве что прочитаю на старости лет), поэтому хочу спросить: а какие-то переклички с маркесовским "Сто лет одиночества" есть? Как-то по Вашему докладу мне они показались...
ОтветитьУдалитьСпасибо, вопрос напрашивается. Во всех сегодняшних сагах мы Маркеса видим, думаю, это своеобразная "память жанра". Но у Катишонок на первом плане история, и она не мифологизируется, скорее противопоставляется мифу. Мне кажется, что в современной литературе жанр семейной саги часто используется, чтобы ХХ век оценить. Колумбийскую историю и мифологию я не знаю, поэтому трудно сравнивать. Во всех романах у Катишонок - реалистическая традиция на первом плане.
УдалитьСпасибо! В докладе сводятся воедино многие магистральные темы нашей конференции. Можно ли говорить о ритуализации старости в современной литературе, о том, что характеристика соответствующих персонажей - только череда ритуалов, либо религиозных, либо, скажем так, социокультурных? И об имени героини: что для автора важнее - литературный контекст (Солженицын, конечно, вспоминается...) или все-таки религиозный, житийный?
ОтветитьУдалить1. Спасибо за вопрос. Нужно большой корпус рассмотреть, не могу сразу примеры подобрать, но интуитивно кажется, что нет. Наоборот, социокультурные и психологические изменения современной старости активно осмысляются и границы возрастов размываются, поэтому сложно выделить. См. популярное разговорное "старик". 2. Если так ставить вопрос, то житийный, об этом прямо сказано в начале, когда имя вводится. Но в тексте важнее, что они - пара.
УдалитьСпасибо!
УдалитьНо тогда, в связи со вторым вопросом, есть ли очевидные параллели с соответствующими житийными текстами / сюжетами житий?
Скорее с типом домостроительницы, а в сюжете трансформация формулы "и умерли в один день": совпадает число и день недели, при разнице а 1,5 года. К статье посмотрю на сюжеты попристальней, спасибо!
УдалитьЯ, конечно, в первую очередь "Повесть о Петре и Февронии" имел в виду - да это же и самое известное из подобных житий.
УдалитьДа, я тоже о нем, прежде всего.
УдалитьИлона Витаутасовна, в начале сообщения Вы говорите об изменении архетипического понимания старости в современном мире. С чем они связаны и как это проявляется в романе Катишонок? Может быть, каждое время накладывает на человека свои маркеры? Меняется время, меняются маркеры, а архетип остается. Вы в ответе АЮ пишете о психологических и социокультурных изменениях, но влияют ли они на архетип?
ОтветитьУдалитьСпасибо за вопрос. Архетип, конечно, на то и архетип, чтобы фиксировать константы. Однако в процессе развития времени и концепций человека, эти константы меняют конфигурации, что ли. Сказка, фиксируя миф, запечатлевает архетип в его предельно обобщенном и универсальном виде, остается "вечным". Однако роман, отталкиваясь от сказки, добавляет индивидуальные вариации архетипическим образам и по мере их накопления формирует иные варианты, которые тоже оказываются устойчивыми, более адекватными современности, и в этом, обновленном, значении обнаруживают тоже некую архетипичность. В данном случае - прибавляют архетипу старости личностную зрелость, через рефлексию и чувство вины. Как-то так.
УдалитьА есть ли в их жизни момент сожаления о юности, желания что-то исправить, осознание какой-то ошибки м.б.?
ОтветитьУдалитьСпасибо, Александр Михайлович, за вопрос. Я подумала об этом в связи с Вашим докладом (спасибо за него, чрезвычайно любопытно). Нет, сожаления и желания исправить у них нет. Во-первых, герои Катишонок, особенно в этом романе - нерефлектирующий тип в целом; черты индивидуалистического сознания в них - лишь в старости начинают формироваться. Во-вторых, их "вина" - скорее экзистенциальная: она гневлива, это психофизический склад, в поведении это показано, в поступках не отражается; зато позволяет показать любовь как приятие другой личности. А его "измена" во время войны показана и объяснена так, чтобы читателю не пришло в голову его винить и усомниться в его супружеской любви. Он "виноват" лишь в том, что, зная жену, в порыве счастья возвращения к ней, повинился. Это сделано очень в русле гуманистической традиции: все романы Е. Катишонок - об истории, прежде всего, которая прошлась по головам. Жанр семейной саги позволяет это показать лучше всего: история на периферии, фон, но она определяет заданные условия (вполне реалистично). Возможно, гендер автора здесь важен?
УдалитьСпасибо за доклад! Илона Витаутасовна, в своем исследовании Вы говорили, что одна из ипостасей архетипа стариков тесно связана с миром семьи. А какие еще существуют ипостаси данного архетипа?
ОтветитьУдалитьСпасибо. В старости выдвигаются практически всегда связь с сакральным (со всеми вытекающими из амбивалентности сакрального последствиями), опыт, физическая немощь и социальная изолированность (неполноценность, бесполезность). Первое и четвертое тесно связаны. Старость - состояние лиминальное.
УдалитьИлона Витаутасовна, спасибо большое за Ваш доклад! Очень заинтересовалась романом Елены Катишонок "Жили-были старик со старухой." Обязательно начну его читать!
ОтветитьУдалитьСпасибо докладчику за доклад! Я уже начал читать романы писательницы и получаю удовольствие от стиля и слога. Спасибо, И.В.!
ОтветитьУдалитьЗдравствуйте! Большое спасибо за интересный материал.
ОтветитьУдалитьИз-за частых сопоставлений романа со сказкой Пушкина моё внимание привлекло следующее предложение: "Кроме того, супружеские драмы в трех случаях (по данному сюжету – всегда) разыгрываются лишь благодаря специфическим обстоятельствам войны, разделившей супругов". Можно ли считать, что и в этом Катишонок повторяет пушкинскую традицию, а именно - показывает развитие личностной драмы на фоне драмы исторической (н. как в "Капитанской дочке")?
Спасибо за вопрос. Думаю, нет по содержанию и да - по приему. Семья и человек на фоне истории - жанровая черта семейного романа или семейной хроники - это "прием". Вместе с тем в"КД" герои "награждены", семья состоялась, вопреки войне. У Катишонок ни одна семья не выдержала этого "испытания": отношения осложнились или распались.
УдалитьЗдравствуйте! Спасибо за интересный доклад. Вы писали, что "трансформация сказочных образов в романные, объединение черт персонажей сказки и романа позволяет Катишонок обобщить устойчивые, но разные архетипические черты в едином образе «старика и старухи» как супружеской пары". Можно ли говорить о том, что автор, объединив противоположности, но при этом сохранив их единство, пришел к тому, что это делает их брак крепче и надежнее? Ведь их взгляды на жизнь, семью их и объединяют.
ОтветитьУдалитьЗдравствуйте, Ксения! Спасибо за вопрос. Да, так можно сказать. Катишонок показала, что семья - "надличностна" объединение, органичное для человеческого существования. Вы правы в последней формулировке: объединяют именно взгляды на семью, а не сходство личностного склада.
УдалитьЗдравствуйте! Спасибо за интересный доклад. Начав читать его, у меня сразу возник первый вопрос: почему вы сравниваете употребляемое времяисчисление в данном романе Е. Катишонок «Жили-были старик со старухой» именно с произведениями А. С. Пушкина? Какие еще авторы использовали числовые, языковые единицы или церковные даты для определения времени в своем произведении?
ОтветитьУдалитьСпасибо! С Пушкиным я сравниваю, потому что лейтмотивом у Катишонок становится фраза "вот неделя, другая проходит" - она из пушкинской сказки. А числовые, языковые единицы или церковные даты используют практически все авторы. Этот способ - анализ темпоральных обозначений в тексте - мне кажется удобным для понимания темы времени в художественном тексте. Как правило, вырисовываются индивидуальные предпочтения, и мы можем судить об организации времени в художественном мире произведения, а иногда и в индивидуальном сознании писателя.
УдалитьСпасибо, это действительно очень красиво. У меня маленькое уточнение: скажите, реплика старухи про горох - отсылка к Гоголю? Понятно, что это известный афоризм, но Иван Иванович, кажется, первичная ассоциация. И если это отсылка, то правильно ли я понимаю, что Вы рассматриваете её в рамках категории "романного", противопоставленной категории "сказочного", из-за снижения образов?
ОтветитьУдалитьОльга, спасибо! Я все же склоняюсь к простой паремии, но подумаю над разворачиванием аллюзии. Под романностью я скорее имела в виду "открытость" романного слова к разным речевым пластам, вслед за А.В. Михайловым и принципиальную "незавершенность" романного мира.
Удалить