Литературная готика, особенно поздняя,
представленная, в первую очередь т. н. ghost stories (готическими новеллами, рассказами о призраках), очень во
многом завязана на определенной концепции времени. В первую очередь это время
историческое, на глазах теряющее свою необратимость — прогрессистская парадигма
подрывается угрозой возвращения прошлого, рецидивами мифологической
цикличности, когда смерть, оказывается, приходит не навсегда, а предок может
напомнить о себе потомкам самым буквальным образом. Но важна и категория
времени персонального, биографического — в первую очередь, разумеется, в свете
представлений о жизни, смерти и персонального прошлого (совесть, воспоминания и
т. д.). Давайте посмотрим, как в этой системе будет выглядеть представление о
старости.
Тема старости (и тесно связанная с ней оппозиция старости и
молодости) в поздней готике осмысляется в свете представлений о времени:
отголоски концепции вырождения (видимо, на фоне исторических катастроф), идея
смены одной культурной формации другой, страх перед «временем, обернувшимся
вспять», желание победить время (сюжет о вечной молодости). Также старость
очевидно ассоциируется с опытом, с архаической традицией, и именно поэтому
пожилым персонажам мастера готической новеллы столь часто доверяют роль
рассказчика.
Анастасия Андреевна, хочется еще порассуждать о возрасте призраков. Вот Вы говорили здесь только о призраках-стариках. А вообще "старинный призрак" может восприниматься живыми персонажами как "старый" (не всегда, но иногда)?
ОтветитьУдалитьА призрак молодой девушки, в которую влюбляется живой герой, в любой момент может обернуться старухой. И наоборот. Помнится, там есть несколько клише возрастной трансформации призраков. И, кажется, иногда это связывается с возрастной трансформацией взаимодействующих с ними живых персонажей.
Спасибо! Я все-таки замечу, что тексты Мейчена (особенно поздние) с готической традицией связаны в меньшей степени и среди них есть несколько историй о старости и детстве (на конференции "Все запреты мира..." я об этом непременно скажу - и "Джонни Другой", и "Древо жизни" посвящены этой теме). А вопрос связан как раз с готикой: как соотносятся архаический характер текста, архаичность занятий антиквариев и возраст повествователя? И вот как раз ранние рассказы Мейчена в этой связи были бы занятны - ведь он как раз "антикварными" раскопками и занимался, когда некоторые из них сочинял...
ОтветитьУдалитьСпасибо большое, Анастасия Андреевна! У меня возник вопрос из любопытства: о генезисе образа старика-профессора в "Лев, колдунья и платяной шкаф" из "Хроник Нарнии", возможна ли связь с готической новеллой и ее ироническим переосмыслением?
ОтветитьУдалитьДорогие коллеги, спасибо за интересные, наводящие на размышления вопросы! Постараюсь ответить на все, постепенно.
ОтветитьУдалитьИлона Витаутасовна, если честно, у меня стойкое ощущение, что здесь не наследование (и переосмысление), а некие общие корни. Готическая новелла действительно "любит" образ ученого (на этом основана целая ветвь жанра, т. н. антикварная готика), но, подозреваю, и там, и у Льюиса он появляется как достаточно узнаваемый в британской культуре типаж, ассоциативно связанный с миром тайн. СОбственно, готика антикварными темами "ответила", в числе прочего, и на реальные научные дискуссии того времени. Пишут, что у льюисовского персонажа был и реальный прототип - но соглашусь, что в любом случае автор явно переосмыслил его в свете литературной традиции. Скажем так - у "готических" профессоров и у льюисовского - общие корни, но готика занимает настолько прочное место в британском сознании (наблюдала "вживую", в наши дни!), что определенные переклички возможны, осознанные или нет, и точно разграничить типологические сходства и элементы заимствования и переосмысления не берусь
Спасибо.
УдалитьСергей Викторович, боюсь, я сейчас напишу еще одну "простыню") Если серьезно, это действительно большая тема, причем центральная для жанра, учитывая, как важно в готике осмысление времени (и время биографическое и семейное тесно увязано с временем историческим). Касательно возраста призраков - тут представлен весь спектр, есть и дети (кстати, в тех же "Потерянных сердцах", им там лет 12-14, судя по всему). Думаю, есть некая взаимозависимость между возрастом призрака (не абсолютным, имеется в виду - призрак ребенка, взрослого, старика и т.д.) и возрастом увидевшего его, не жесткая (опять-таки комбинации встречаются практически любые), просто если призрак старого человека является молодому, это зачастую метафора конфликта поколений, старого и нового мира, неотвязного прошлого. Призрак "ровесника" (часто молодого, даже юного) распространен в сюжетах, где герой имеет шанс повторить печальную судьбу предшественника, или в разного рода любовных коллизиях (призрак "молодой" и красивый, но по факту он принадлежит миру прошлого, ему уже не один век) с трагическим (как у Вернон Ли) или комическим разрешением (у Генри Джеймса что-то такое было, если не ошибаюсь). Нвскидку, возрастной (или просто взрослый) персонаж не так часто сталкивается с "более юными" привидениями, и тут тоже возможны варианты - от банально пролайферских сюжетов (С. Бэринг-Гулд, стремные рассказики про "надо было родить много детей") до сюжетов, связанных с темой ностальгии. У Э. Ф, Бенсона есть рассказ, где девушка освобождает призраки погибших ребятишек, такой немного сентиментальный (жалость к ребенку, стремление защитить вместо ожидаемого страха перед привидением - ну, а что, призраки маленькие, грустные и нестрашные). В общем, вариантов много, есть некоторый набор клише или типовых раскладок, но на самом деле всегда можно найти неучтенное))
ОтветитьУдалитьАлександр Юрьевич, да, потому и оговорила, что другая ветвь, и не стала вдаваться в подробности, а то получилась бы очередная вариация на тему "есть ли weird, нет ли weird") Касательно возраста повествователя - тут, опять-таки, возможны варианты. Во-первых, часто образ рассказчика как таковой не прорисован, повествование ведется от третьего лица, но мир мы видим глазами героя (собственно, антиквария). Во-вторых, если рассказчик все же появляется "собственной персоной", то чаще прописаны некие профессиональные характеристики (взгляды, манера изложения, опыт работы, грубо говоря), чем личные, включая возраст. Но! Иногда просказьзывают детали, подсказывающие, что рассказчик как минимум не молод ("те края... когда я был ребенком" в "Предостережении любопытным", отсылка к годам учебы в "Странном случае мистера Нейлора"). Это очень важно, поскольку создает временную дистанцию (и, соответственно, проблематизирует достоверность высказывания) и отчасти придает рассказу флер легенды, опять-таки привязывает его к миру прошлого. Что до возраста антиквариев (в любом статусе - рассказчика, персонажа), попадаются молодые люди, тот же герой "Ты свистни..." (забавно, что в обеих экранизациях его очень сильно состарили). Честно говоря, мне еще нужно будет покопать в этом направлении (спасибо за наводку!), но, подозреваю, однозначнйо привязки все же не будет - разве что в рамках творчества конкретных авторов могут всплыть устойчивые ассоциативные комплексы
ОтветитьУдалитьСпасибо, Анастасия Андреевна! Возникает вопрос: всегда ли в ghost stories для старости важна оппозиция молодости?
ОтветитьУдалитьЭтот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалить(в удаленном комментарии ничего страшного не было, просто захотела кое-что дописать и не нашла, где редактировать)
УдалитьСпасибо Вам за вопрос!
На самом деле, немножко повторюсь - идея старости здесь появляется как часть идеи прошлого (или распада, дегенерации, ухода "в никуда"), т.е. времени в общем, сверхличностном смысле. Молодость же как некая очевидная противоположность действительно далеко не всегда представлена эксплицитно, представление о "сейчас", современности, настоящем времени может быть выражено и без этого. Кстати, иногда "два возраста" парадоксально сближаются - старость и детство по логике, восходящей еще, надо полагать, к фольклору, особенно чувствительны к присутствию сверхъестественного. Бабушка и детишки у Монти - в равной мере представители "наивного" сознания, которому понятнее жуткие легенды, чем рациональная картина мира, близкая людям зрелого возраста и вымышленным "умным деткам" из тогдашнего детского научпопа (в новелле заметен пародийный момент, хотя это, конечно, отдельная тема). Та же картина - в "Рассказе старой няньки" Гаскелл и, на самом деле, много где еще.
Смотрите, какая картина получается - это по поводу, наверно, всех вопросов)) Действительно прослеживаются некоторые устойчивые связки, оппозиции, параллели, очень характерные, но не исчерпывающие, не "строго обязательные" для ghost stories. Вообще проблема жанрового инварианта здесь очень трудна. Да и жанр такой - он существует на стыке довольно простых и устойчивых, понятных читателю "правил игры" (запрет будет нарушен, в мир повседневности вторгнется что-то непонятное и т. д.) и авторской изобретательности, разнообразящей арсенал приемов и мотивов. Возможно, поэтому он оказался настолько живучим - вполне каноничные вещи пишут даже сейчас, когда культурный контекст совсем другой. Правда, современные истории такого плана часто выполняют ностальгическую функцию или используют традиционные образы как общепонятный символический язык
Спасибо!
УдалитьАнастасия Андреевна, спасибо большое за доклад! Скажите пожалуйста, как вы считаете в романе "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда оппозиция молодости и старости главного героя навеяна готическими тенденциями? Там присутствует мистификация: портрет Дориана Грея стареет, а сам Дориан - нет, что сверхъестественно, конфликт постаревшего лорда Генри с внешне молодым Дорианом.
ОтветитьУдалитьВам спасибо за вопрос! Знаете, очень сильно подозреваю, что корни там немножко другие. Вообще определить готическую традицию "от сих до сих" крайне трудно, в англоязычной науке часто говорят gothic mode - такой более расплывчатый термин, не конкретный тип текстов, а некий комплекс мотивов и приемов. Но даже если касаться конкретно Уайльда, я бы возводила генеалогию указанной Вами оппозиции к романтической культуре (двойничество, в т. ч. "темное") - Гофман, По и т.д., а еще, видимо, к идее упадка, старения, вырождения, так явно звучавшей в культуре рубежа веков (и готика ее подхватила, конечно, но это немного другая история). Уайльд любил поиграть с готическими мотивами (см. "Кентервильское привидение"), но немножко в другом направлении.
ОтветитьУдалитьСпасибо большое за ответ!
УдалитьАнастасия Андреевна, большое спасибо за доклад! Скажите, пожалуйста, а можно ли считать повесть А.С. Пушкина сопричастной к жанру ghost stories?
ОтветитьУдалитьБлагодарю за вопрос! Немного повторюсь - границы данного жанра (как и границы готической литературы в целом) весьма проблематичны, более того, конкретно ghost story может обозначать как разновидность новеллистики (я перевожу этот термин обычно как "готическая новелла" - не идеально, но за неимением иного...), так и фольклорный жанр, следы которого, кстати, и в новеллистике весьма заметны. Ну, и, опять-таки, соответствующая традиция в первую очередь (хоть и не исключительно) принадлежит британской культуре, в которой играет весьма важную роль, на уровне элемента национального самосознания. Соответственно, когда мы говорим о других национальных литературах, применять то самое жанровое обозначение нужно еще осторожнее. В случае с Пушкиным, конечно, можно гвоорить о влиянии европейской романтической традиции (раннюю готику Пушкин знал, а она как раз считается то предромантическим явлением, то частью романтизма и пр.), видимо, на пересечении с местными фольклорными мотивами. "Пиковая дама" явно играет с соответствующей тематикой, в "Гробовщике" навскидку больше местных фольклорных моментов. Боюсь, за более полным и точным ответом лучше обратиться к пушкинистам, но ясно одно - к неанглоязычным текстам понятие ghost story применять лучше очень аккуратно или вовсе не применять
ОтветитьУдалитьБлагодарю за ответ!
УдалитьСовершенно согласен с последним утверждением: лучше не применять. Можно еще почитать книгу В. Э. Вацуро "Готический роман в России".
УдалитьАнастасия Андреевна, спасибо большое за Ваш доклад. Можно ли утверждать, что Старость - это некие врата в Древность и одновременно проводник в этих вратах?
ОтветитьУдалитьБлагодарю Вас! Ох, вот это тоже тонкий момент - да, есть некое смыкание времени персонального и времени исторического, но про Древность я бы утверждать с уверенностью не взялась. Прошлое и смерть - безусловно, с древностью другой ассоциативный ряд - архаика, иррациональное, "эволюция в обратную сторону" (вырождение по Максу Нордау). Бывает, когда связь старости и древности все же присутствует, но это не единственный вариант. В таком случае кто-то из героев может быть носителем традиции (как те старички-рассказчики, для которых всякие истории о призраках совершенно обычны, на контрасте с молодыми рационально мыслящими слушателями) или по какой-то причине просто физически дожить до ненормально преклонных лет (колдовство, сделка с нечистью) и уже поэтому соприкасаться одновременно с далеким прошлым и со сверхъестественным началом - в общем, идеальный готический сюжет по типу "Мельмота", в новеллах тоже нередкий
УдалитьБлагодарю за ответ!
УдалитьИнтересно то , как выражена "старость" и ее приближение к смерти в "ghost stories".
ОтветитьУдалитьПочему-то именно "старость" ассоциируется в произведениях со смертью , с тем , как важно жить ,не делая зла, ибо обернется это "бумерангом". Готика добавляет в произведения немного страха , испуга , но только тогда человек может задуматься над собой, своей жизнью .
Вы знаете, действительно старость и смерть - очень частотная "связка", правда, с этической подоплекой все непросто. Да, принцип воздаяния имеется, но это именно что нарративный принцип, предполагающий некую симметрию по типу "действие и противодействие". Были авторы, которые действительно периодически впадали в морализаторство (Бэринг-Гулд, Хиченс), но были и те, для кого всевозможные нарушения героями границ, запретов и т. д. служили преимущественно источником саспенса (М. Р. Джеймс, кстати - и да, он иногда довольно едко пародировал конвенциональную дидактику). Страх в готике связан с реальными страхами эпохи (перед "эволюцией в обратную сторону", смертью и т. д.), но преображает их - я бы сказала, в "приятный испуг", когда с одной стороны испытываешь сильные переживания, с другой - понимаешь, что они не совсем настоящие и скоро закончатся (вспомним определенную ритуализацию, присущую жанру - такие истории могли читать вслух в определенной обстановке или вводить в повествование рамку, имитирующую такой ритуал рассказывания). На онлайн-конференции в ИРЛИ "Все запреты мира" буду говорить, то есть писать о логике запрета в готических новеллах подробнее.
УдалитьА вот и ссылка на блог-конференцию "Все запреты мира", она будет проходить с 27 апреля, присоединяйтесь:
Удалитьwww.tabu2020.blogspot.com
Здравствуйте.
ОтветитьУдалитьХарактерно ли противостояние старости и молодости для русской готики и характерна ли, соответственно, демонизация старости?
Добрый день! Понимаете, русская готика - категория сама по себе очень проблематичная: готические мотивы в отечественной литературе, несомненно, присутствуют, а вот полноценная традиция - едва ли. Чуть выше в дискуссии этот вопрос затрагивался. А что касается демонизации старости (и образах страшных стариков) - да, конечно, такой момент есть, только я бы связывала его не с готикой как таковой, а с романтизмом и его наследием.
ОтветитьУдалить